Развлекался царь играми скоморохов, фокусников, медвежатников, которых собирали для него по всем захолустьям. В слободе видную роль играли ручные и дикие медведи. Их заставляли представлять разные сцены и пугать людей.
Александровская слобода при Иване стала гнездом разврата и безнравственности. Молитвы там сменялись пирами, превращавшимися в оргии. Считают, что даже опричники могли служить объектом неуемной страсти Ивана, которую не смогли умерить ни старость, ни болезни. Разврат иногда принимал самые отвратительные и жестокие формы. Хотя известно, что в то время даже монастыри часто больше походили на притоны, чем на святые места. Однако, К. Валишевский опровергает легенды о толпах женщин, будто бы приводимых Иваном в Александровскую слободу, как и о гаремах, повсюду сопровождавших царя в его поездках. Иван любил женщин, но старался соблюдать религиозные обряды и старался обладать женщиной только как законный муж и по крайне мере прикрывал свою похоть обрядом церковного брака.
Роскошь царского двора
Излишек доходов Иван тратил на роскошь. Известно удивление иноземцев, когда они видели в московской казне груды жемчуга, рубинов, изумрудов, а во дворце горы золота и серебра. Эти богатства увеличивались с каждым царствованием и их выставляли напоказ только для того, чтобы поражать иностранцев. При этом народ в богатой России оставался бедным. Иностранцев поражали и обеды, на которые собиралось по 600 – 700 гостей. Обеды эти изобиловали дорогими блюдами, экзотическими плодами и заморскими винами. Однажды кроме знатных людей в Кремлевских палатах у царя обедало 2000 нагайцев, отправляющихся на войну с Ливонией.
Ченслер117, на которого не произвела впечатления ни Москва, ни Кремль, был поражен двором Ивана. Сам царь, восседавший на троне с подставками в виде диковинных зверей, в длинном далматике118, с тиарой на голове показался ему вторым папой. Над троном висел образ Богородицы, справа образ Спасителя, что придавало дворцу вид храма.
Такой роскоши и такого количеством придворных как при дворе московского царя иностранцы не видели прежде ни в одной другой стране. Придворные, в золоте и драгоценных камнях, заполняли тесные палаты и все свободное пространство около дворца.
Эта роскошь уживалась с неудобствами. За царским столом гости ели из золотых блюд и пили из золотых кубков, но не было ни тарелок, ни приборов, ни салфеток. Русские носили на поясе нож и ложку.
Шуты Ивана Грозного
При своем дворе Иван держал дураков и шутов. От того, что шуты часто были недостаточно умны, их шутки отличались непристойностью и цинизмом. В те времена в каждом более или менее богатом доме держали одного или несколько шутов. У Ивана их насчитывались десятки. Некоторые из шутов поплатились жизнью за свое панибратство. К. Валишевский рассказывает о неком Гвоздеве, который был княжеского рода и занимал видную должность при дворе. По совместительству Гвоздев был шутом. Однажды Иван для забавы вылил на голову этого шута миску горячих щей. Тот закричал, и нетрезвый Иван ударил его кинжалом. К истекающему кровью Гвоздеву позвали лекаря. «Вылечи моего верного слугу, я с ним неловко пошутил» – сказал Иван. «Так неловко, что теперь ни Бог, ни ваше величество не заставите его играть», – ответил лекарь.
Иван Грозный использовал шутов даже в народных церемониях.
Общественная жизнь
Об общественной жизни времен Ивана Грозного можно судить по описанию К. Валишевского. Со двора состоятельные люди выезжали только в карете или верхом на лошади. Лошадь была убрана так же богато, как и ее хозяин. Даже летом часто ездили на санях, т.к. в санях было больше важности. Узкие сани предназначались только для одной персоны, но в ногах у господина пристраивалось еще двое слуг. Кучер, украшенный перьями или лисьими хвостами, ехал верхом на запряженной лошади. Если хозяин, к которому знатный господин ехал в гости, относился к более знатному роду, то по этикету того времени нужно было оставить свою лошадь у ворот. В Кремль могли въезжать только особо знатные лица, но и они не имели права проехать через весь двор, иначе их ждало наказание кнутом. К равным себе подъезжали к самому крыльцу, где гостя встречал сам хозяин, реже кто-то из слуг. Все подчинялось правилам этикета. Слова приветствия отличались смирением: «Прости мое скудоумие…», «Бью челом моему благодетелю…» и т. д.
В общественных местах этикет соблюдался меньше. Знатные люди не ходили в общие бани, т.к. даже самые бедные дворяне имели собственную баню. Мыться полагалось каждый день или хотя бы несколько раз в неделю. Это распространялось на все классы. Общим средством против болезней была рюмка водки, настоянной на перце, а после этого – баня.
Пиры на Руси устраивались часто. Пировали в большие праздники, по случаю свадеб, крестин и т. д. Важную роль, особенно при дворе, играло место, которое занимали гости, и дело доходило до драк и до кровавых схваток. Ели обычно вдвоем из одного блюда, куски брали пальцами, кости складывали на предназначенные для этого тарелки. Пир продолжался долго. Количество блюд поражало. Запах чеснока, лука, рыбы и спиртных напитков пропитывал воздух, к ним примешивался дух от многих несдержанных гостей. Такие торжества особенно невыносимы были для иностранцев. Женщины пировали отдельно, но иногда и их развозили по домам в бесчувственном виде от выпитого.
У набожных людей пиры проходили с обрядами. В этом случае приглашались духовные лица, которые платили за угощение молитвами, благословением пищи и напитков и т. д. Во время пира пели церковные песни. В прихожей кормили нищих. В других домах наоборот, пиры переходили в оргии. Тогда и мужчины и женщины собирались вместе.
Крестьянские пирушки назывались пиво, т.к. крестьяне должны были просить разрешение на изготовление крепких напитков: пива, настойки, меда, а это являлось предметом правительственной монополии. Разрешение получали на три дня, иногда на целую неделю. По окончанию этого срока фискальные агенты опечатывали напитки до следующего праздника. Как мы видим, исполнение принятых законов контролировалось и соблюдалось в ХVI веке неукоснительно.
Коллективные попойки (братчины) проходили под председательством выборного старосты. Благочестивые люди на эти собрания обычно не ходили. Пили на этих сборах без меры, напивались до полусмерти, доказывая этим свою дружбу гостю или товарищу. Ели тоже до отвала.
Однако, К. Валишевский, например, считает, что свидетельство о привычке русских к неумеренному употреблению спиртного противоречивым. В записках 1567 года, изданных в Любеке119, иностранным послам дается рекомендация воздерживаться от неумеренного питья, так как пьянство считается в Московии величайшим пороком. Известно также, что в конце царствования Ивана Грозного продажа спиртных напитков была разрешена только в одном пригороде под названием Наливки, правда другие города пользовались полной свободой открывать кабаки, количество которых увеличивалось в интересах финансовой политики. Церковь старалась бороться с кабаками, но без особого успеха. Нравы, отличавшиеся распущенностью, особенно наблюдались среди людей низших классов.
Церковь осуждала и удовольствия и светское искусство. Особенно она преследовала скоморохов, которые стояли вне закона и способны были на любые проделки. Для безопасности они кочевали группами по 30—50 человек и их побаивались. Это были комедианты. Они разыгрывали разные представления. Еще водили дрессированных медведей, которые изображали продажного судью или обманутого мужа.
Во времена Ивана Грозного любили также различные состязания: стрельбу из лука, кулачные бои и бои с дубинками, бег наперегонки и др., но больше всего любили травлю медведя собаками, а еще больше с участием человека, который шел на него с рогатиной.
На Руси любовью народа пользовались странники и юродивые или блаженные. Они пренебрегали одеждой и даже в морозы ходили раздетыми. Их боялись и почитали. Они могли беспрепятственно заходить в лавки и даром брать все, что им нужно. Юродивые считались святыми и смело говорили правду в глаза даже государям. Церковь терпела их, а Иван Грозный на похоронах блаженного Василия даже нес гроб с его телом.
Смерть Ивана IV
Иван был крепок телом и мог прожить достаточно долгую жизнь, но, как пишет Н. М. Карамзин, «…угрызение совести без раскаяния, гнусные восторги сластолюбия мерзостного, мука стыда, злоба бессильная в неудачах оружия, наконец, адская казнь сыноубийства истощили меру сил Иоановых…».
Зимой 1584 года появилась комета со знамением в виде креста между церквями Благовещения и Ивана Великого. Царь вышел на крыльцо, долго смотрел и сказал, меняясь в лице, что это знамение его смерти120. После этого Иван собрал со всей России около 60 астрологов и волхвов, отвел им дом в Москве и через Бельского говорил с ними. Вскоре Иван тяжело заболел, его тело опухло. Говорят, астрологи предсказали царю точную дату его смерти, т.е. 18 марта, но Иван под угрозой казни на костре приказал им молчать об этом. Царь еще надеялся на выздоровление, но все же собрал бояр и продиктовал завещание: объявил царевича Федора наследником престола, назначил советников, чтобы они помогли слабому здоровьем Федору в государственных делах, выразил признательность всем боярам и воеводам, распорядился уменьшить налоги и выпустить всех узников, а также литовских и немецких пленников. «Казалось, что он, – пишет Н. М. Карамзин, – готовясь оставить трон и свет, хотел примириться с совестию, с человечеством, с Богом – отрезвился душою, быв дотоле в упоении зла… казалось, что луч святой истины в преддверии могилы осветил наконец сие мрачное хладное сердце…».
